Однажды я была в кофейне возле колледжа, когда туда зашли двое пожилых мужчин и сели за соседний столик. Один из мужчин начал говорить о своей жене, и когда он спросил другого мужчину о его жене, тот рассказал это…
“Друг,… мне было 21, когда я познакомился с ней. Я увидел ее через весь зал и сказал: ‘Вот идет моя жена, а остальное уже история. В этой девушке было что-то особенное. Каждый день, я уходил и работал по 12 часов, а когда я приходил домой, ужин на столе уже ждал меня. После того, как дети укладывались спать, мы оба так уставали, что шли прямо в кровать, и лежали там, просто обнявшись. Я всегда был доволен, зная, что она здесь в моих объятиях. Я каждый вечер говорил ей, что пока она была там, я чувствовал себя отлично. Она была моя королева, друг. Я говорил ей каждый день, что она была королевой всю мою жизнь. А моя королева все время подталкивала меня, чтобы я был достойным мужчиной. Она подталкивала меня, чтобы я искал Бога и следовал за ним и любил его всем сердцем, она подталкивала меня, чтобы я был лучшим папой, и ты можешь спросить моих девочек, и они скажут тебе, что у нас не было бы и близко, таких отношений, как сегодня, если бы она не подталкивала меня. Некоторые люди просто делают свое дело, понимаешь? Некоторые люди просто делают так, что ты хочешь быть лучшим человеком.
Но, однажды, она заболела. Я не слишком беспокоился, во-первых, потому что все иногда болеют. Но доктор, казалось, думал, что это было серьезно. Ну, брат, они были правы. Она спросила меня, женюсь ли я снова, если она умрет. Она беспокоилась об этом, она не могла представить меня с другой женщиной. Я сказал ей, что я никогда не смогу найти вторую королеву. Но знаешь, что? Она не поверила мне! Эта женщина смотрела мне в глаза и сказала: «Я знаю тебя лучше, чем ты! Ты такой человек, которому нужна женщина рядом. Ты не можешь быть счастливым в одиночку!»
Я посмотрел в ее большие карие глаза, и сказал: ‘Дорогая, мне не нужна ни одна другая женщина, мне нужна только ты. Ты единственная для меня.
Ну, после года борьбы, многое изменилось. У нас больше не было ужина на столе, когда я приходил домой. Вместо этого, я после 12 часов работы, возвращался домой, брал мою жену на руки и приносил ее к столу. Я хотел готовить ужин вместе с ней, чтобы она сидела рядом и смотрела на меня, и мы бы просто говорили, как будто ничего не изменилось.
Иногда, мы хотели посидеть и поесть вместе, улыбаться и просто радоваться тому, что мы могли видеть друг друга. В плохие дни, я кормил ее и она плакала и извинялась, а я успокаивал ее. Она была так больна… Она была так больна… А я ничего не мог сделать. И ей пришлось принимать лекарства все время, каждые 4 часа. Поэтому, как только мы поели, я нес ее обратно в кровать, укладывал ее, ложился рядом с ней и обнимал ее так же, как раньше, и все было хорошо. Как я уже говорил, для меня ничего не имело значения, пока я мог держать ее в своих объятиях. Но я мог только лежать с ней по 4 часа за раз, потому что затем мне приходилось вставать и нести ей лекарство. Но эти 4 часа, когда я мог просто быть рядом с ней…, я бы не променял их, ни за что!”
Наступило долгое молчание, глубокое чувство покоя, которое никто из нас не осмеливался нарушить.
“Прошло 2 года, с тех пор как она болела, а я был рядом как преданная собака… Я видел, что все подходит к концу. Мы оба знали, что она не вернется… И в один солнечный день она лежала у меня в объятиях, а на следующий день… она ушла. Это убило меня, и прошло много времени, прежде чем я понял, что ей там действительно лучше. Ей не надо больше принимать никаких лекарств, не надо больше есть мою противную еду…
Я знаю, что все еще держу ее… Друг, я не знаю, что делать с ее вещами. Я имею в виду…я не могу избавиться от них. Вся ее одежда все еще в шкафу, я достал ее фотографии, и поставил их с ее стороны кровати — как будто она оставила их там. Я хочу верить, что она еще здесь. Мои дочери говорят мне, что я должен убрать их оттуда и привести комнату в порядок, но я провел всю свою жизнь в этом доме рядом с ней. Это все еще наш дом…”
Кругом была тишина. Никто из нас никогда не слышал, чтобы человек говорил с таким абсолютным уважением и восхищением. Было очевидно, что он искренне любил и боготворил эту женщину.
Другой старик нарушил молчание и сказал: “Друг, это должно быть так тяжело. Я имею в виду…заботиться о ней и делать все для нее”.
Улыбка поползла по лицу старика. Все его лицо просветлело, и он сказал:
“Брат, это была моя привилегия, чтобы иметь возможность служить королеве так долго, как я только мог это делать.”
